Вещи, о которых мало кто имеет верное представление

Аверченко А. Рассказы (юмористические): В 2 т. / Изд. подгот. Д.Д. Николаев. - М.: Ладомир, Наука, 2021. - 516 + 604 с. + илл. - (Серия: Литературные памятники).

На заре XX века имя Аркадия Тимофеевича Аверченко (1880-1925) гремело на всю страну. Его книги знал и стар, и млад, их читали на конках и в купе, на скамейках бульваров и за столиками кафе. Живая как жизнь, в них пульсировала и звенела «та самая Россия», уходящая, истинная - накануне «злых сумерек», которые потушат смех на Руси. Смех этот был истинно русским - не смехом Марка Твена, О. Генри, Джерома К. Джерома, - но подлинно русским, вслед за Гоголем и Чеховым, последним смехом уходящей эпохи. И настолько ощутимо, столь живо, так сочно была она представлена в веселых рассказах Аверченко, что не случайно маховик революции 17-го года, с ее безмерными жертвами «во имя светлого будущего», положил конец беззаботному «буржуазному веселью», заставил предать книги писателя забвению, а их творца отправить в пожизненное изгнание. Но даже В.И. Ленин, одержимый ненавистью к его рассказам, рожденным революционными катаклизмами, вынужден был назвать их «яркими до поразительности» и сказать о «высоком таланте» их автора.



( Read more... )

Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky

Впервые прочитал знаменитую книгу. Мда. Какое-то странное впечатление. Не скажу, чтобы приятное. Видимо, надо было в детстве. Сплошное кокетство и подмигивание, слова "под старину", ах, обер-лейтенант, ах, аэроплан (который обязательно! обязательно! назовут этажеркой)... Этот продакт-плейсмент навязчивый (Кока-кола, нескафе, что там еще было?..), который в то время был скорее эквивалентом name dropping, и сам нейм-дроппинг постоянный, назойливая демонстрация эрудиции в областях, официально неодобряемых (серебряный век! рок-музыка!)... Ужасный стиль. Конечно, скверное было время, приходилось протаскивать свои взгляды, знания, опыт, пристрастия, вкус туда, куда пускают, поэтому раз уж пустили - надо затащить всё. Не знаю. Не понравилось всё равно. Может быть, потому, что отражение вот этих вот рогаток, через которые тащили. (Ага, и вот эта ерунда тоже была под подозрением...) Как Вилли-Койот, которого ударило наковальней, сам принял форму наковальни.

И этот кошмар пионерских повестей: клад, который оказывается свитком плоских прописных истин (спасибо, не революционной реликвией). Ну почему нельзя найти нормальный, человеческий клад? У Стивенсона нашли, и ничего - жили долго и счастливо.

Вот для меня первым вампирским романом были "Вампиры" Б. Олшеври - дореволюционный роман, вышедший в конце восьмидесятых в одном коммерческом издательстве. Ух, как мне тогда было страшно! Сейчас, чтобы меня испугать, вампиру придется выскочить из-за угла и завопить: "Огого!" А тогда... Не поверите: в возрасте пятнадцати лет рисовал пентаграмму над дверью в свою комнату - совершенно серьёзно.

Между прочим, я до сих пор считаю, что это вполне приличный готический роман, незаслуженно обойденный признанием критики.

читать Патрика Обрайена? Ну ладно, и я тоже его буду читать.

Блин, а почему он не знаменитый? Хорошо же пишет, собака.

Неожиданно узнал, что able seaman в применении к матросу (такой-то, able seaman) - не прикол Гилберта и Салливана, а официальный термин Королевского флота.

Нет, очень хорошо. Давно не видал такого хорошего исторического романа.

какие там могут быть неожиданности...

Взял в библиотеке очередную Дороти Сайерс. Сижу, пью чай со сдобной булкой... На странице 417 лорд Питер Уимзи покупает своей невесте собачий ошейник с медными шипами. И предлагает примерить.

Нет, надо тщательнее выбирать книги, когда пьешь горячий чай.

Гениальный учебник латыни Ханса Орберга. Удивительно в нем то, что он
целиком написан на латыни, хотя и предназначается для начинающих - там
нет ни одного английского (или норвежского) слова. Картинки, хотя и
есть, очень немногочисленны. Тем не менее, при чтении практически не
требуется словарь - так хитроумно он составлен.

Этот профессор, судя по всему, в душе - рабовладелец. Основной текст
учебника - серия историй из жизни некоего римского семейства, у которых
много рабов. "Юлий - господин пастуха. Пастух получает от Юлия пищу.
Пастух - господин овец и собаки. Он дает овцам и собаке пищу и воду.
Поэтому овцы и собаки его любят." "Сирус - верный и хороший раб. Он
делает все, что прикажет господин. Он несет большой мешок от города до
поместья, хотя и устал. Медус - дурной раб. Он украл у господина 90
сестерциев. Хороший раб не крадет денег у господина. Поэтому Юлий любит
Сируса. Юлий не любит Медуса, Юлий ненавидит Медуса. Сирус - друг
Леандра. Леандр - тоже хороший раб. Сирус - не друг Медусу, но враг,
ибо Медус - дурной раб" Потом этот Медус сбегает с крадеными
сестерциями в Рим, к любовнице, и та очень быстро выцыганивает у него
дорогое кольцо, как раз за 90 сестерциев. Сирус и Леандр же приносят
свои мешки на виллу Юлия. В одном мешке - груши, в другом - яблоки.
"Яблок больше, чем груш. Поэтому мешок Сируса тяжелее мешка Леандра.
Сирус устал. Леандр тоже устал, но меньше, чем Сирус. Юлий не устал,
ибо он не шел пешком, а ехал на носилках. Ездят ли на носилках рабы?
Нет, они идут пешком по дороге." Юлий угощает своих детей грушами и
яблоками. "И рабам так же дай груши и яблоки, отец" - просят сыновья.
Рабы, соответственно, получают по яблоку и по груше. Идиллия.

для меня - как приз, награда за хорошее изучение английского. Все прочее - либо имеет практическое применение, либо доступно (в более или менее адекватном переводе) на русском языке. И только Гилберт и Салливан - чистая радость, праздничное угощение, рубль на мороженое.

Забавно, что вне Гилберта Салливан был не просто серьезным, а официозным композитором: писал кантаты и марши для государственных торжеств, церковные гимны и т.д., и именно за это стал "сэром Артуром".

удивительно дальновидный роман для такого писателя как Честертон, которого считают наивным дидактиком. Самое удивительное - не то, как он описал быстрое одичание и осредневечание "цивилизованного человека" (это, в общем, нетрудно было предугадать) - а роль стёба в политическом экстремизме, которая по настоящему не проявилась годов до 90х, а у Честертона на этом построен весь сюжет. Занятно и то, как автор самого пророческого политического романа 20го века в предисловии прохаживается по поводу политических пророчеств.

Льюис пишет о том, что замки, короли, дровосеки и хижины для нас стали такими же фантастическими, как драконы и ведьмы - но когда создавались сказки, это был самый обыденный мир, на его фоне дракон выглядел резким контрастом. Поэтому - продолжает он - я начинаю эту книгу в обыденной обстановке современного колледжа. И подписывает предисловие: Оксфорд, колледж Св. Магдалины, канун Рождества. Странные шутки играет с автором время. Оксфорд, колледж Св. Магдалины, канун Рождества...