Гарри Поттер и литература

[seminarist]

Обратил тут внимание: в мире волшебников множество книг, но он лишен изящной словесности. Все книги - справочники заклинаний и снадобий, школьные учебники, истории, биографии, мемуары. Ни одного романа или хоть стихотворения. Есть эстрада и спорт, но нигде не упоминаются волшебники-актёры, то есть нет и драматургии. Единственное произведение, которое можно с натяжкой назвать художественным - "Сказания барда Бидла" - оказывается под конец средством передачи молодым поколениям тайного знания.

Можно, конечно, думать, что волшебники читают наши книги - однако известно, что они живут в такой изоляции от магглов, что отличаются трагикомическим невежеством практически во всех областях маггловской повседневной жизни. Из техники, к примеру, они заимствуют только отдельные изобретения - и скорее всего даже не изобретение, а идею: ясно, что волшебные фотоаппараты работают не так, как наши. Вполне возможно, что их паровоз или водопровод тоже функционирует силой магии. Раз позаимствовав что-то, они уже не считают нужным следить за прогрессом этого устройства в нашем мире: поэтому вся их "техника" так вызывающе старомодна на вид (обратите внимание на газету: фотографии живые, а печать кривая и грубая, как на листовке восемнадцатого века). Даже интересующийся магглами мистер Уизли вынужден собирать свою информацию по крупицам - т.е. мир волшебников нарочно устроен так, чтобы не только магглы ничего не знали о волшебниках, но и волшебники как можно меньше знали о магглах. Возможно ли при этом сколько-нибудь широкое знакомство с маггловской литературой?

Comments

[ikadell.livejournal.com]

Ты чего, какого Юстиниана? Я только одну знаю, которая Юстиниана показывает - это в базилике в Равенне, где он с женой! Покажи мне Юстиниана на "карте Мадабы" или как там ее правильно по-русски. А на полу в Сан-стефане? А сколько еще утрачено? А сколько их на религиозные мотивы?

[seminarist.livejournal.com]

Виноват, я что-то вспоминал из учебника истории, где он стоит со своими военачальниками и министрами... Или это Теодорих был? Я ведь в истории искусств не шибко разбираюсь.

Мозаика на полу украшает очень функциональный предмет - именно, пол. Религиозная мозаика - икона, т.е. сама по себе вещь тоже функциональная и даже утилитарная.

[ikadell.livejournal.com]

Теодора это его жена:)) Она там тоже была. Ну и военачальники, куда без них....

Хорошо, оставим в покое мозаики в целом. Объясни мне вот что. Если на стену вешается кусок холста с изображением чего бы то ни было, то почему ты считаешь этот кусок декоративный предметом, если его разрисовал Марк Шагал, и не считешь декоративным предметом, если его выткали клюнийские мастера? Толку от них обоих в смысле теплоизоляции никакого, поверь, я клюнийский гобелен руками трогал; Шагала не трогал, конечно, но думаю, что это предположение обосновано.

[seminarist.livejournal.com]

Прежде всего, я вообще не понимаю, что ты имеешь в виду под "декоративным предметом". По-моему, декоративный предмет - это как раз предмет, способный или предназначенный что-то украсить. (Кому и кобыла декоративный предмет). Однако в философии я не силен, м.б. этот термин что-то другое означает - не знаю.

Что я имею в виду? Вот возьмем картину, скажем, Шишкина. "Утро в сосновом лесу". Я могу её использовать для украшения своей комнаты. Была голая стена, а теперь красиво: лес, мишки. Т.е. комната первична (надо же мне где-то жить), а украшение вторично (мог и без картины перебиться), но с картиной лучше. Назовем эту функцию украшением. Фотообои можно с ней сделать или покрывало на диван: тоже красиво будет.

Далее. Я могу ее использовать в качестве наглядного пособия при преподавании зоологии. Вот в учебнике написано про медведей, а вот как они выглядят и вот в каком лесу живут. Эту функцию мы назовем иллюстрацией.

Далее. Я - язычник и поклоняюсь Мишке Олимпийскому. Я приношу жертвы перед картиной, смазываю пасти медведей мёдом, а если жертвы не работают, стегаю их прутиком. Тогда картина - идол.

Далее. Я - продвинутый язычник. Я осознаю, что на самом деле Мишка Олимпиец не находится в картине: я приношу перед ней жертвы потому, что всякое изображение Мишки священно, но не думаю, что нарисованный медведь действительно ест мой мед. Тогда картина - икона.

Все эти функции были и у средневекового изобразительного искусства. Однако искусство Нового Времени имеет и другое измерение. Разве Шишкин для того писал своих медведей, чтобы украсить мою спальню? Далась ему моя спальня. Разумеется, он не собирался также создавать наглядное пособие или икону. Создание картины для него было самоцелью (не считая бабла срубить, конечно): картина имеет самостоятельную ценность для человечества, где бы она ни была вывешена. Если ее повесить в пустой комнате, как Джоконду, комната становится вторичной - она нужна только для того, чтобы содержать в себе Джоконду, и когда Джоконду уберут, в эту комнату никто не пойдет. Более того, если мы используем её функционально, у нас есть чувство, что мы унижаем произведение искусства. Она для того, чтобы на неё любоваться, глядя на неё, возвышаться душою, становиться чище, выше, больше, шире, глубже - а не для того, чтобы какую-то стенку сделать красивее, чем стенка была до этого, и не для того, чтобы показывать, как выглядят медведи.

Все это дилетантские рассуждения, лишенные правильной терминологии, конечно.

[ikadell.livejournal.com]

Я не понимаю только, как из этих, дилетантских, как ты выразился, суждений следует, что мотивация Шишкина при создании картины была иной, чем мотивация автора "Дамы с единорогом". Где основания предполагать, что один создавал нечто, чтобы человечество ходило смотреть на, впечатлялось и делалось лучше, а другой нет.

У меня нет никаких достойных доверия источников информации насчет мотивации того или другого - а у тебя?

[seminarist.livejournal.com]

Шишкин не имел ничего против, когда его картины выставляли в музеях и галереях. Напротив, это считается вершиной амбиций художника. Хотя в музее его картины ничего не украшают - напротив, сам музей построен исключительно ради картин.

А средневековье вообще не знало музея - специального места, где вещи собраны просто для того, чтобы на них любоваться. Первые музеи после древнеримских коллекций появились в эпоху возрождения.