Конечно, отсебятины полно:

[seminarist]

и "белила" вместо "румян", и толстый, румяный мистер Стиджинс (который в оригинале тощий, желтушный цирротик с красным носом). Но, как книга для чтения, перевод Введенского лучше Кривцовой-Ланна.

Вот, из первой же главы:
Stage–coaches were upsetting in all directions, horses were bolting, boats were overturning, and boilers were bursting."

Вот как переводят К и Л:
Повсюду пассажирские кареты * опрокидываются, лошади пугаются и несут, паровые котлы взрываются, суда тонут.

А вот Введенский:
Дилижансы и почтовыя кареты опрокидываются по всѣмъ возможнымъ направленіямъ, лошади бѣснуются, лодки погибаютъ въ бурныхъ волнахъ, паровые котлы трещатъ и лопаются!

Вот речь мистера Джингля:
Don Bolaro Fizzgig—grandee—only daughter—Donna Christina—splendid creature—loved me to distraction—jealous father—high–souled daughter—handsome Englishman—Donna Christina in despair—prussic acid—stomach pump in my portmanteau—operation performed—old Bolaro in ecstasies—consent to our union—join hands and floods of tears—romantic story—very... ‘Sudden disappearance—talk of the whole city—search made everywhere without success—public fountain in the great square suddenly ceased playing—weeks elapsed—still a stoppage—workmen employed to clean it—water drawn off—father–in–law discovered sticking head first in the main pipe, with a full confession in his right boot—took him out, and the fountain played away again, as well as ever.’

Вот как выражается Джингль милостью К и Л:
Дон Болеро Фицгиг-гранд - - единственная дочь - донна Христина - - прелестное создание - - любила меня до безумия - - ревнивый отец - - великодушная дочь - - красивый англичанин - - донна Христина в отчаянии - - синильная кислота - - у меня в чемодане желудочный зонд - сделали промывание - - старик Болеро Фицгиг в восторге - - соглашается на наш союз - - руки соединены и море слез - - и романтическая история - весьма!.. - Угрызения совести и отчаяние - - внезапное исчезновение - - город только об этом и говорит - - ищут повсюду - - безуспешно - - вдруг перестал бить фонтан на главной площади - - недели идут - - засорился - - рабочие начинают чистить - - вода выкачана - - нашли тестя - - застрял головой вперед в трубе - - полная исповедь в правом сапоге - - вытащили, и фонтан забил по-прежнему.

А вот тот же Джингль у Введенского:
Донъ Боларо Фиццгигъ... Грандъ, старикъ ... единственная дочь ... Донна Христина ... блистательная красавица ... влюбилась по уши ... ревнивый отецъ ... гордая испанка ... прекрасный англичанинъ ... Донна Христина въ отчаяніи ... приняла ядъ ... рвотнаго дали ... желудочный насосъ ... сдѣлали операцію ... Старикъ Боларо внѣ себя ... согласился ... соединилъ наши руки ... потоки слезъ ... романическая исторія ... очень. -- Угрызеніе и бѣдствіе,-- исчезъ внезапно ... молва по всему городу ... искали по всѣмъ мѣстамъ ... съ ногъ сбились ... безъ успѣха ... городской фонтанъ на большой площади вдругъ остановился ... прошли недѣли ... не брызжетъ ... работники принялись чистить ... выкачали воду ... хвать ... старикъ Боларо сидитъ въ трубѣ ... окоченѣлый ... въ правомъ сапогѣ бумага ... полная исповѣдь ... съ отчаянія ... не могъ пережить ... Вытащили его, фонтанъ забрызгалъ, заигралъ ... Трагическій элементъ.

Comments

[gasterea.livejournal.com]

Спасибо, чудесно совершенно.

[vladimirpotapov.livejournal.com]

Надо же, а ведь я, оказывается, помню про желудочный зонд в чемодане.
С наступившим.

[seminarist.livejournal.com]

Кто же про него не помнит?

[drontophile.livejournal.com]

Давно пора переиздать незаслуженно оклеветанного Иринарха Введенского. Ведь именно по его переводам Диккенса так полюбили в России - и так заметно он повлиял, в первую очередь, на Достоевского. Мечтаю о многотомной серии "Первые переводы" - даже если блины выходили комом...

[seminarist.livejournal.com]

Погодите. Какой он незаслуженно оклеветанный? Кто его оклеветал?

[azangru.livejournal.com]

Дык Корней Иваныч, вестимо! У него были сложные отношения с Введенским: где похвалит:

Эти дубовые переводы текстуально точны, но кто не предпочтет им переводов Введенского, в которых, несмотря ни на что, есть дыхание подлинного Диккенса.

а где приласкает так, что мало не покажется:

Впрочем, с Жилкина взятки гладки.

Но самого пристального изучения заслуживает тот переводчик, которого он «редактировал» с таким откровенным цинизмом. У переводчика было знаменитое имя - Иринарх Введенский. В середине XIX века он считался лучшим переводчиком. Русские читатели в течение долгого времени знали Диккенса главным образом «по Иринарху Введенскому». И, конечно, никто не станет отрицать у него наличие большого таланта, но это был такой неряшливый и разнузданный (в художественном отношении) талант, что многие страницы его переводов - сплошное издевательство над Диккенсом. Не верится, что такая (почти кулачная) расправа с английским писателем была без всякого протеста допущена русским образованным обществом.

и так далее

[seminarist.livejournal.com]

Но где же тут клевета? Все правда. И про дыхание, и про издевательство.

Волк, пожирающий устриц

[crusoe.livejournal.com]

-- Одинъ изъ нихъ положилъ свои ноги на столъ и потягиваетъ водку изъ огромнаго стакана, a другой,-- y него, сэръ, очки на носу,-- держитъ между своими колѣнями боченокъ съ устрицами и пожираетъ ихъ, какъ голодный волкъ...

[schanner.livejournal.com]

да, последние слова великолепны