Поэма

В ворота
гостиницы губернского города NN
въехала
довольно красивая рессорная
небольшая бричка, в какой
ездят холостяки:
отставные подполковники, штабс-капитаны,
помещики, имеющие
около сотни душ крестьян, -
словом,
все те, которых называют
господами средней руки.
В бричке сидел
господин, не красавец,
но и не дурной наружности,
ни слишком толст, ни слишком тонок;
нельзя сказать, чтобы стар,
однако ж
и не так, чтобы слишком молод. Въезд его
не произвел в городе совершенно никакого шума
и
не был сопровожден
ничем особенным;
только два русские мужика, стоявшие у дверей
кабака против гостиницы,
сделали кое-какие замечания,
относившиеся, впрочем, более
к экипажу,
чем
к сидевшему
в
нем.

Читал как-то Кибирова:

...история, подсказавшая Гоголю сюжет «Шинели» (не помню уже у Вересаева или у Синявского я ее вычитал). Прототип Акакия Акакиевича был также во власти почти несбыточной мечты, но его idée fixe не имела никакого отношения к социальной действительности и была чистым и в некотором роде поэтическим безумией. Этот «вечный титулярный советник» грезил наяву о каком-то чрезвычайно дорогом и прекрасном английском охотничьем ружье. И ради него он, как и Башмачкин, отказывал себе буквально во всем, откладывал копеечку к копеечке и через несколько лет приобрел-таки этот вполне бесполезный в чиновничьем быту предмет роскоши. Но, выехав в первый раз на охоту на какой-то (не помню) водоем, он, любуясь своим сокровищем, впал в такой блаженный ступор, что не заметил, как ружье зацепилось за, кажется, камыш, упало за борт лодочки и пошло на дно. Незадачливый охотник с горя слег в тяжкой горячке и был уже готов отдать Богу душу. Но тут его сослуживцы, прознавшие об этой трагедии, устроили подписку, собрали нужную сумму и купили больному товарищу точно такое же ружье!

Совершенно ведь диккенсовская история и диккенсовские герои!..

- А всё равно они потом все умерли. - сказал в густую бороду мой внутренний Русский Писатель.