![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
seminaristиспанского гуманиста Хуана Луиса Вивеса (1538). Автор посвятил ее наследному принцу Филиппу, будущему королю Филиппу II. Книга оставалась популярным школьным учебником вплоть до 18 века.
В первой главе, "Утреннее пробуждение", служанка Беатриса будит двух мальчиков, Эусебио и Эммануэля. Мишель Монтень, чье детство пришлось на ту же эпоху, писал, что отец его приказал всем слугам разговаривать в доме не иначе как по-латыни, чтобы она стала для Мишеля родным языком. Видимо, примерно так это и выглядело.
Беатриса:
Иисус Христос да пробудит вас от сна грехов. Мальчики - да вы сегодня проснетесь?
Эусебио:
Не знаю, что мне в глаза попало, так кажется, точно песком полны.
Беатриса:
Каждое утро та же старая песня. Вот отопру сейчас оба окна - и деревянное, и стеклянное, чтобы ясный день вам обоим глаза прочистил.
Эусебио:
Что, так поздно?
Беатриса:
Скорее полдень, чем заря. Эммануэль, хочешь свежую рубашку?
Эммануэль:
Сейчас не надо, эта достаточно чистая; завтра другую надену. Дай мне камзол.
Беатриса:
Который? Простой или двойной?
Эммануэль:
Какой хочешь, мне все равно. Дай этот, простой, если буду сегодня играть в мяч, в нем легче.
Беатриса:
Всегда у тебя такой обычай - больше об игре думаешь, чем о школе.
Эммануэль:
Что ты, дура, говоришь? Ведь школа по-латыни сама называется ludus - игра.
Беатриса:
Я этих ваших грамматикаций и софизматов не понимаю.
Эммануэль:
Дай мне кожаные шнурки (для шнуровки одежды - S.).
Беатриса:
Они порвались. Вот возьми шелковые, так твой дядька (paedagogus) приказал. А теперь что? Хочешь ли короткие штаны с чулками - теперь лето?
Эммануэль :
Нисколько, давай только длинные чулки. Затяни меня, пожалуйста.
Беатриса:
А у тебя-то руки из соломы или из масла?
Эммануэль:
Нет, сшиты тонкой ниткой. Гляди, какие ты мне дала шнурки - рваные и без наконечников.
Беатриса:
Помнишь, ты вчера другие, целые, проиграл.
Эммануэль:
А ты откуда знаешь?
Беатриса:
Я в щелку смотрела, как вы с Гусманкой играли.
Эммануэль:
Только бы дядька не узнал!
Беатриса:
Вот расскажу, только назови меня еще раз уродкой!
Эммануэль:
А жадиной можно?
Беатриса:
Как угодно, только не уродкой.
Эммануэль:
Башмаки давай!
Беатриса:
Которые? С высоким верхом или с низким?
Эммануэль:
Закрытые, от грязи.
Беатриса:
От грязи сухой, которая иначе пылью зовется. Но ты прав - у открытых порван ремешок и не пряжки не хватает.
Эммануэль:
Надень, пожалуйста.
Беатриса:
Сам надень.
Эммануэль:
Не могу согнуться.
Беатриса:
Ты-то легко гнешься, это лень твоя не гнется. Или ты меч проглотил, как тот циркач четвертого дня? Уж до того ты стал нежный. Что же будет когда вырастешь?
Эммануэль:
Завяжи, только двойным слабым узлом, так элегантнее.
Беатриса:
Ну вот еще, тут же узел и развяжется, и башмак с ноги свалится. Лучше либо двойным тугим, либо один тугой, один слабый. Вот тебе туника с длинным рукавом и матерчатый пояс.
Эммануэль:
Нет, давай кожаный, охотничий.
Беатриса:
Матушка запретила. Всё ты хочешь делать по своему. Да ты же вчера сломал булавку в пряжке.
Эммануэль:
Иначе не расстегивалась. Ну давай этот красный, льняной.
Беатриса:
Вот, подпояшься по-французски и причеши голову, сперва редким гребнем, после частым, и шапку надень на макушку, а не так, как обычно - на затылок или на лоб до самых глаз.
Эммануэль:
Пойдем уже.
Беатриса:
Что? С немытыми руками и лицом?
Эммануэль:
Твоя въедливость быка со свету сживет, не только человека. Точно невесту наряжаешь, а не мальчика.
Беатриса:
Эусебио, принеси таз и кувшин, лей повыше, но не все разом, а понемногу. Вымывай всю грязь на пальцах. Рот вымой и прополощи, три хорошенько ресницы, веки, и железки под ушами покрепче. Бери полотенце и вытирайся. Боже бессмертный, всё тебе надо указывать; неужели ты сам ничего делать не можешь?
Эммануэль:
Ох, до чего ты мне надоела, грубиянка.
Беатриса:
А ты-то красавчик и умница. Поцелуй меня, преклони колени и перед этим образом Спасителя нашего прочти молитву господню и другие молитвы, как обычно, прежде чем шагнешь за порог. И смотри, Эммануэль, пока молишься, ни о чем другом не думай. Постой, вот возьми платок за пояс, чтобы сморкаться и нос вытирать.
Эммануэль:
Ну что, довольна ты моим нарядом?
Беатриса:
Да.
Эммануэль:
А я нет. Я готов пари держать, что целый час уже одеваюсь.
Беатриса:
А что, если и два? Куда тебе торопиться? Что делать? Землю, небось, копать или пашню пахать.
Эммануэль:
Будто мне и делать нечего.
Беатриса:
О великий муж, так занят, ничего не делая!
Эммануэль:
Да уйдешь ли ты, спорщица? Уходи, а то вот башмаком прогоню, или платок с головы стащу.
В первой главе, "Утреннее пробуждение", служанка Беатриса будит двух мальчиков, Эусебио и Эммануэля. Мишель Монтень, чье детство пришлось на ту же эпоху, писал, что отец его приказал всем слугам разговаривать в доме не иначе как по-латыни, чтобы она стала для Мишеля родным языком. Видимо, примерно так это и выглядело.
Беатриса:
Иисус Христос да пробудит вас от сна грехов. Мальчики - да вы сегодня проснетесь?
Эусебио:
Не знаю, что мне в глаза попало, так кажется, точно песком полны.
Беатриса:
Каждое утро та же старая песня. Вот отопру сейчас оба окна - и деревянное, и стеклянное, чтобы ясный день вам обоим глаза прочистил.
Эусебио:
Что, так поздно?
Беатриса:
Скорее полдень, чем заря. Эммануэль, хочешь свежую рубашку?
Эммануэль:
Сейчас не надо, эта достаточно чистая; завтра другую надену. Дай мне камзол.
Беатриса:
Который? Простой или двойной?
Эммануэль:
Какой хочешь, мне все равно. Дай этот, простой, если буду сегодня играть в мяч, в нем легче.
Беатриса:
Всегда у тебя такой обычай - больше об игре думаешь, чем о школе.
Эммануэль:
Что ты, дура, говоришь? Ведь школа по-латыни сама называется ludus - игра.
Беатриса:
Я этих ваших грамматикаций и софизматов не понимаю.
Эммануэль:
Дай мне кожаные шнурки (для шнуровки одежды - S.).
Беатриса:
Они порвались. Вот возьми шелковые, так твой дядька (paedagogus) приказал. А теперь что? Хочешь ли короткие штаны с чулками - теперь лето?
Эммануэль :
Нисколько, давай только длинные чулки. Затяни меня, пожалуйста.
Беатриса:
А у тебя-то руки из соломы или из масла?
Эммануэль:
Нет, сшиты тонкой ниткой. Гляди, какие ты мне дала шнурки - рваные и без наконечников.
Беатриса:
Помнишь, ты вчера другие, целые, проиграл.
Эммануэль:
А ты откуда знаешь?
Беатриса:
Я в щелку смотрела, как вы с Гусманкой играли.
Эммануэль:
Только бы дядька не узнал!
Беатриса:
Вот расскажу, только назови меня еще раз уродкой!
Эммануэль:
А жадиной можно?
Беатриса:
Как угодно, только не уродкой.
Эммануэль:
Башмаки давай!
Беатриса:
Которые? С высоким верхом или с низким?
Эммануэль:
Закрытые, от грязи.
Беатриса:
От грязи сухой, которая иначе пылью зовется. Но ты прав - у открытых порван ремешок и не пряжки не хватает.
Эммануэль:
Надень, пожалуйста.
Беатриса:
Сам надень.
Эммануэль:
Не могу согнуться.
Беатриса:
Ты-то легко гнешься, это лень твоя не гнется. Или ты меч проглотил, как тот циркач четвертого дня? Уж до того ты стал нежный. Что же будет когда вырастешь?
Эммануэль:
Завяжи, только двойным слабым узлом, так элегантнее.
Беатриса:
Ну вот еще, тут же узел и развяжется, и башмак с ноги свалится. Лучше либо двойным тугим, либо один тугой, один слабый. Вот тебе туника с длинным рукавом и матерчатый пояс.
Эммануэль:
Нет, давай кожаный, охотничий.
Беатриса:
Матушка запретила. Всё ты хочешь делать по своему. Да ты же вчера сломал булавку в пряжке.
Эммануэль:
Иначе не расстегивалась. Ну давай этот красный, льняной.
Беатриса:
Вот, подпояшься по-французски и причеши голову, сперва редким гребнем, после частым, и шапку надень на макушку, а не так, как обычно - на затылок или на лоб до самых глаз.
Эммануэль:
Пойдем уже.
Беатриса:
Что? С немытыми руками и лицом?
Эммануэль:
Твоя въедливость быка со свету сживет, не только человека. Точно невесту наряжаешь, а не мальчика.
Беатриса:
Эусебио, принеси таз и кувшин, лей повыше, но не все разом, а понемногу. Вымывай всю грязь на пальцах. Рот вымой и прополощи, три хорошенько ресницы, веки, и железки под ушами покрепче. Бери полотенце и вытирайся. Боже бессмертный, всё тебе надо указывать; неужели ты сам ничего делать не можешь?
Эммануэль:
Ох, до чего ты мне надоела, грубиянка.
Беатриса:
А ты-то красавчик и умница. Поцелуй меня, преклони колени и перед этим образом Спасителя нашего прочти молитву господню и другие молитвы, как обычно, прежде чем шагнешь за порог. И смотри, Эммануэль, пока молишься, ни о чем другом не думай. Постой, вот возьми платок за пояс, чтобы сморкаться и нос вытирать.
Эммануэль:
Ну что, довольна ты моим нарядом?
Беатриса:
Да.
Эммануэль:
А я нет. Я готов пари держать, что целый час уже одеваюсь.
Беатриса:
А что, если и два? Куда тебе торопиться? Что делать? Землю, небось, копать или пашню пахать.
Эммануэль:
Будто мне и делать нечего.
Беатриса:
О великий муж, так занят, ничего не делая!
Эммануэль:
Да уйдешь ли ты, спорщица? Уходи, а то вот башмаком прогоню, или платок с головы стащу.
