![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
seminaristНижеследующий отрывок я перевел из любопытной старинной брошюры 1733 года "Ancient Physician's Legacy impartially survey'd and his Practice prov'd Repugnant, not only to that of the best antient and modern Physicians, but to the very Nature of those Diseases (many of them) of which he undertakes to give us an Account etc.", представляющей собою полемический ответ на сочинение доктора Довера "Ancient Physician's Legacy to his Country".
Это пересказ воспоминаний другого старого врача, доктора Ходжеса, который во всё время лондонской чумы 1665 года оставался в городе и продолжал практику. Не считаю себя вправе дольше скрывать от читающей публики рекомендации столь опытного специалиста.
Престарелый Аптекарь, весьма близкий к Доктору, можно даже сказать, почти всегдашний его Спутник, как он сам рассказывал мне более сорока Лет назад, при посещении Больных, уверял меня, что они нередко принимали по Пинте или более каждый отборного Канарского, совершая свои Обходы, прежде чем воротиться домой к Обеду; и что Доктор, дойдя ad hilaritatem, входил без Страха ко многим зараженным Семействам, куда он за ним последовать не решался; но предпочитал ждать в Хересной Лавке, как он их называл, пока Доктор не вернется с последнего Визита за Утро и принесет Назначения.
У них было в Обычае, чтобы Стаканы ополаскивались лучшим Уксусом из белого Вина; и каждый приняв по четверть Пинты, бросать Деньги в Сосуд с Водою, для того там помещенный; так что по всей вероятности каждый из них выпивал по Бутылке сего Нектара в день между Часами пробуждения и отхода ко Сну.
Доктор сам говорил, что как только он поднимался Утром, что делал весьма рано (имея, несомненно, Множество Дел), то принимал Количеством с мускатный Орех Анти-пестиленциального Электуария, каковой он упомянул в числе иных предохранительных противу оной Заразы Средств; и после Распоряжений по частным Заботам своей Фамилии выходил в большой Покой, где Толпы Граждан всегда его ожидали; и там обыкновенно проводил два или три Часа, как в Больнице, изучая все Состояния и Обстоятельства всех, туда пришедших; из которых у одних были Язвы еще незажившие, другим же подавал совет при первых Симптомах Припадка; всё это, говорит он, старался я исполнить со всяким Тщанием и по Обстоятельствам каждого.
Отпустив Толпу, я судил, что не следует выходить из дому натощак, и потому съедал Завтрак; после чего, вплоть до обеденного часу, посещал Больных в их Домах, где при входе всегда приказывал сжечь на Углях надлежащее Вещество, а во Рту всегда держал при осмотре Пастилку; но те пребывают в Заблуждении, которые говорят, будто мы употребляли, как Противоядия, горячащие Вещества, как то Смирну, цитварный Корень, Дягиль, Имбирь и им подобные, которыми многие, обманываясь, причинили Воспаление своим Железам и опасность Легким.
Далее, я берегся, чтобы ни в какие их Покои не входить вспотевши или задохнувшись от Ходьбы; и содержал Ум свой в таком равновесии, как только возможно, ибо достаточно был предупрежден примером тех, которые жестоко за такое Беспокойство поплатились; и через несколько Часов визитов возвращался домой. Перед Обедом я всегда принимал стакан Хереса (он мог бы сказать, три или четыре) чтобы согреть Желудок, освежить Дух и разогнать засевшую в Теле Заразу.
Для Стола своего я выбирал Кушанья, питающие легко и обильно, печеные скорее чем вареные, и Пикули, подходящие не только к Кушаньям, но и к Природе Недуга; и поистине в то прискорбное время Город изобиловал всяким добрым Кушаньем. Ниже поднимался я от Стола, если только весьма редко, без того, чтобы выпить еще Вина; после чего всегда снова множество Персон ожидало, как и утром, моего Совета; и как только я мог отпустить их, то снова посещал больных до восьми или девяти часов Вечера, и завершал Вечер дома, выпив любимого моего старого Напитка до увеселенья, чтобы вызвать Сон и облегчить Дыхание через Поры ночью; и если в течение Дня я замечал у себя наималейшие признаки Инфекции, как Кружение в Голове, Отвращение в Желудке или Изнеможение, то немедля прибегал к Стакану оного Вина, которое и прогоняло начинающееся Расстройство с Потом. За всё Время Болезни, я был нездоров лишь дважды, и таким путем вскоре освобождался от ее Нападения, чему способствовали Фонтанели и те Противоядия, которые я всегда при себе держал. Что до употребления Фонтанелей, могу по своему Опыту сказать, что когда я был наиболее окружен чумными Атомами в часы моих Трудов, то немедленно мог ощущать стреляющую Боль в Фонтанели, причем обильно отходила зловонная Материя, что я принимал, как Знак, что мне пора обратиться к моему Противоядию.
Благодарность обязывает меня отдать Должное Достоинствам Хереса, который по заслугам числится среди главнейших Противоядий, употребляемый ли сам по себе или настоянный на Полыни, Дягили и проч., ибо я еще не встречал во всем моем Опыте Вещества, столь приятного Нервам или Душе; лучший Херес должен быть средней выдержки, чистый, тонкий, прозрачный и имеет аромат грецкого Ореха; и не подлежит сомнению, что в то опасное Время и Здоровые, и Зараженные находили в нем наиболее пользы, если только не употребляли его неумеренно.
Это пересказ воспоминаний другого старого врача, доктора Ходжеса, который во всё время лондонской чумы 1665 года оставался в городе и продолжал практику. Не считаю себя вправе дольше скрывать от читающей публики рекомендации столь опытного специалиста.
Престарелый Аптекарь, весьма близкий к Доктору, можно даже сказать, почти всегдашний его Спутник, как он сам рассказывал мне более сорока Лет назад, при посещении Больных, уверял меня, что они нередко принимали по Пинте или более каждый отборного Канарского, совершая свои Обходы, прежде чем воротиться домой к Обеду; и что Доктор, дойдя ad hilaritatem, входил без Страха ко многим зараженным Семействам, куда он за ним последовать не решался; но предпочитал ждать в Хересной Лавке, как он их называл, пока Доктор не вернется с последнего Визита за Утро и принесет Назначения.
У них было в Обычае, чтобы Стаканы ополаскивались лучшим Уксусом из белого Вина; и каждый приняв по четверть Пинты, бросать Деньги в Сосуд с Водою, для того там помещенный; так что по всей вероятности каждый из них выпивал по Бутылке сего Нектара в день между Часами пробуждения и отхода ко Сну.
Доктор сам говорил, что как только он поднимался Утром, что делал весьма рано (имея, несомненно, Множество Дел), то принимал Количеством с мускатный Орех Анти-пестиленциального Электуария, каковой он упомянул в числе иных предохранительных противу оной Заразы Средств; и после Распоряжений по частным Заботам своей Фамилии выходил в большой Покой, где Толпы Граждан всегда его ожидали; и там обыкновенно проводил два или три Часа, как в Больнице, изучая все Состояния и Обстоятельства всех, туда пришедших; из которых у одних были Язвы еще незажившие, другим же подавал совет при первых Симптомах Припадка; всё это, говорит он, старался я исполнить со всяким Тщанием и по Обстоятельствам каждого.
Отпустив Толпу, я судил, что не следует выходить из дому натощак, и потому съедал Завтрак; после чего, вплоть до обеденного часу, посещал Больных в их Домах, где при входе всегда приказывал сжечь на Углях надлежащее Вещество, а во Рту всегда держал при осмотре Пастилку; но те пребывают в Заблуждении, которые говорят, будто мы употребляли, как Противоядия, горячащие Вещества, как то Смирну, цитварный Корень, Дягиль, Имбирь и им подобные, которыми многие, обманываясь, причинили Воспаление своим Железам и опасность Легким.
Далее, я берегся, чтобы ни в какие их Покои не входить вспотевши или задохнувшись от Ходьбы; и содержал Ум свой в таком равновесии, как только возможно, ибо достаточно был предупрежден примером тех, которые жестоко за такое Беспокойство поплатились; и через несколько Часов визитов возвращался домой. Перед Обедом я всегда принимал стакан Хереса (он мог бы сказать, три или четыре) чтобы согреть Желудок, освежить Дух и разогнать засевшую в Теле Заразу.
Для Стола своего я выбирал Кушанья, питающие легко и обильно, печеные скорее чем вареные, и Пикули, подходящие не только к Кушаньям, но и к Природе Недуга; и поистине в то прискорбное время Город изобиловал всяким добрым Кушаньем. Ниже поднимался я от Стола, если только весьма редко, без того, чтобы выпить еще Вина; после чего всегда снова множество Персон ожидало, как и утром, моего Совета; и как только я мог отпустить их, то снова посещал больных до восьми или девяти часов Вечера, и завершал Вечер дома, выпив любимого моего старого Напитка до увеселенья, чтобы вызвать Сон и облегчить Дыхание через Поры ночью; и если в течение Дня я замечал у себя наималейшие признаки Инфекции, как Кружение в Голове, Отвращение в Желудке или Изнеможение, то немедля прибегал к Стакану оного Вина, которое и прогоняло начинающееся Расстройство с Потом. За всё Время Болезни, я был нездоров лишь дважды, и таким путем вскоре освобождался от ее Нападения, чему способствовали Фонтанели и те Противоядия, которые я всегда при себе держал. Что до употребления Фонтанелей, могу по своему Опыту сказать, что когда я был наиболее окружен чумными Атомами в часы моих Трудов, то немедленно мог ощущать стреляющую Боль в Фонтанели, причем обильно отходила зловонная Материя, что я принимал, как Знак, что мне пора обратиться к моему Противоядию.
Благодарность обязывает меня отдать Должное Достоинствам Хереса, который по заслугам числится среди главнейших Противоядий, употребляемый ли сам по себе или настоянный на Полыни, Дягили и проч., ибо я еще не встречал во всем моем Опыте Вещества, столь приятного Нервам или Душе; лучший Херес должен быть средней выдержки, чистый, тонкий, прозрачный и имеет аромат грецкого Ореха; и не подлежит сомнению, что в то опасное Время и Здоровые, и Зараженные находили в нем наиболее пользы, если только не употребляли его неумеренно.
